"Слово о полку Игореве" и его автор. Монография (Ломов Анатолий Михайлович); Флинта, 2022

Тяжело писать рецензию на монографию (Ломов А.М. «Слово о полку Игореве» и его автор. – М.: «Флинта», 2020 г.), автора которой уже нет с нами. Но, книга оставляет странное впечатление. К автору вполне можно отнести им же обозначенную сентенцию, что: «До сих пор продолжает удерживать свои позиции безнадежно устаревший изоляционистский подход к «Слову», при котором каждая наука, занятая его изучением, обыкновенно не обременяет себя поисками прочных и – самое главное – систематических связей с другими науками». [с.155] Более того, как бы даже ученые, работающие в одной области науки, не видят, не знают, или не хотят знать результатов исследований друг друга.
С некоторыми выводами можно бесспорно согласиться, например, что: «Слово» - подлинный памятник, но написан он не сразу после похода Игоря на половцев, в какое-то время спустя, и, следовательно, он располагается совсем не в той временной нише, где его ищут». [с. 11]: «Автор «Слова» совершенно недвусмысленно говорит о себе, как о потомке князя Игоря» [с. 45]
«Слово» не отнесешь к духовной литературе даже с большой натяжкой». [с. 53]
Но есть много выводов, с которыми не только нельзя согласиться, но которые идут в разрез с современными данными о «Слове», например: «Мы отдаем себе отчет в том, почему в «Слове» нет следов язычества: через четыре столетия после принятия христианства на Руси стали вызревать ереси, но язычеством не пахло». [с.60]. «Сейчас сложилась ситуация, когда языческая гипотеза пришла в полное противоречие с современным состоянием науки о «Слове» и даже более – стала тормозом ее дальнейшего развития». [с.124] «Нельзя не прийти к вполне закономерному выводу: гипотеза, видящая в авторе «Слова» язычника или двоеверца, не имеет под собой никаких оснований. Автор «Слова» - обычный христианин, который использовал языческие понятия исключительно в целях художественной выразительности». [с.149] Но, начиная с Ростова Великого к северу, это язычество вполне себе процветало (Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь.-М.: Академический Проект, 2009)).
Или: «В распоряжении этого книжника должна была иметься обширная светская художественная литература домонгольского периода. … Но о существовании подобной литературы в домонгольской Руси нам ничего не известно» [с.62]. А как же толстенные тома с такой литературой («Памятники общественной мысли Древней Руси. Т.1. Домонгольский период»
Столярова Л.В., Каштанов С.М. Книга в Древней Руси (11 – 16 в.в.).
Не логичным выглядит вывод, что автор «Слова», Софоний Рязанец, является и автором «Задонщины», написанной одновременно со «Словом». «Нашел аналогию в летописной повести о походе новгород-северского князя Игоря на половцев в 1185 г. … и написал либо дилогию, либо целостное двучастное произведение … «В узкоклановых целях, как нельзя лучше оттеняют великий подвиг Дмитрия Донского». [с.63] «Слово» и «Задонщина». … Перед нами дилогия одного автора – двучастное произведение, рассказывающее о поражении русских в битве с половцами на исходе 12 в. и о взятом в конце 14 столетия реванше». [с.190] Но «Слово» можно отнести к потаенной, закрытой литературе Древней Руси, а «Задонщина» хорошо известна. Оттенять открытый текст секретным просто нелепо.
И, как то смело и без существенных доказательств, выдвинуто утверждение, что Софонием Рязанцем написан целый цикл произведений по истории Древней Руси: «Обнаруживаются четыре поэтических произведения, в центре внимания которых находятся ключевые события в истории Руси. Это – «Слово о законе и благодати», повествующее о становлении в первой половине 11 в. централизованного русского княжества, явившегося результатом его приобщения к христианскому миру
«Слово о полку Игореве», в котором речь идет о междоусобицах, приведших в конечном счете к распадению и ослаблению Руси
«Слово о погибели Русскыя земли», рассказывающее о том черном времени, когда в результате татаро-монгольского нашествия мощное в свое время государство было стерто с лица земли, и, наконец, «Задонщина», представляющая собой своего рода ликующую песнь по поводу победы над Мамаем соединенных русских княжеств». [с.190 - 191]
Но и это не все: «Кто же написал «Слово Даниила Заточника» … оно принадлежит перу Софония Рязанца». [с.261]
«Автором «Поученья Мономаха» … является наш поэт Софоний Рязанец. [с.274]
«Автором «Повести о Митяя» является именно Софоний Рязанец». [с.284]
«Что касается Софония Рязанца … ему по необходимости пришлось начинать с нуля. Предшественники у него отсутствовали вообще». [с.291]
И, конечно, нельзя согласиться с тем, что: «Круг образованных людей (потенциальных читателей) был очень узок, так как на Руси этого времени не было не только университетов, но и вообще каких-либо учебных заведений». [с.292]. Помимо упомянутой книги Столяровой Л.В. и Каштанова С.М., о тогдашних учебных заведениях можно прочитать в книге Морозовой Л.Е. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. – М.: АСТ: Астрель, 2009.
В целом книга А.М.Ломова интересна новизной своих мыслей и гипотез, но читать ее надо строго критически и подготовленному в научной литературе по «Слове о полку Игореве» читателю.

0    0

Авторство Слова о полку Игореве, дата создания
Михаил Батов
Я полагаю, что коллективным автором «Слова» являются три литератора екатерининского времени – Княжнин Я.Б., Сумароков, его дочь Екатерина ( жена Княжнина). Создано «Слово» в период 1780-90 гг. Как я пришёл к этому выводу?
С самого начала моего обращения к теме «Слова» меня смущали три обстоятельства:
  1)Поход Игоря -1185 г. Разумеется, «Слово» создано не ранее этой даты.
Но! Это же ДВЕСТИ(!) лет со времени КРЕЩЕНИЯ Руси, становления христианской религии духовной скрепой населения тогдашней Руси, но в тексте «Слова» нет ни единого упоминания Христа, нет вообще упоминания какой-либо религии; как исключение – предпоследняя строка: «Здрави князи и дружина, побараи за христьяны на поганыя плъки».
Строка, где Игорю «бог» указывает путь из плена, вызывает вопрос – о каком боге идёт речь? Христианском или языческом? Если христианство до этой строки не упоминается вообще, то?!… А строка, где Игорь по возвращении из плена едет к «богородице Пирогощей», вызывает сильное сомнение, что и автор(ы) и князь Игорь – христиане. Как так – остаться в живых, возвратиться из плена и как-то значимо не воздать благодарение тому, в кого верует спасшийся, не построить, например, храм или хотя бы часовенку ?!Только лишь упомянуть, что едет в указанном направлении?! Кто меньший христианин – Игорь или автор(ы) «Слова»?
Зато часто упоминаются дохристианские боги Даждьбог, Велес, Хорс, Стрибог (производные от их имён) и т.д. И это в то время, когда стало обычаем, начиная любое дело, креститься!
Ради интереса стОит почитать, например, Ипатьевскую летопись: почти на каждой странице через пять-шесть строк обращение к Богу, упоминание Христа, священнослужителей или что-нибудь ещё из церковной тематики. Аналогично, житийная литература: «Сказание о Борисе и Глебе» или другие: «Повесть временных лет», «Задонщина» и т.п.
==========================================================
Религиозностью была пронизана вся тогдашняя (и в последующих пяти веках) жизнь и создававшиеся в ТЕ времена (10-17 века) литературные произведения.
==========================================================
Текст «Слова», попади он в руки хоть рядового монаха, хоть церковного иерарха, вызвал бы своим стилем недоумение. А вот в первой половине царствования Екатерины Великой этот текст в РЕЛИГИОЗНОМ плане не вызвал бы никакой отрицательной реакции ни у императрицы, ни у стремительно офранцуживавшейся некоторой части российской аристократии, хорошо знакомой с идеями французского Просвещения, заражённой вольнодумством, близким к атеизму.
2) Поход Игоря был неуспешен. Избежали плена и самоходом вернулись домой около двух десятков воинов. Но изложено «Слово» так, будто автор его хорошо владеет техникой словесного описания событийного ряда, хорошо знает подробности и похода и взаимоотношений между тогдашними элитами, возглавляемыми князьями…
==========================================================
…но совершенно ИГНОРИРУЕТ присутствие такой силы, как церковь, её влияние на жизнь и отдельного человека и социальных слоёв…
==========================================================
Мыслимо ли это, например, для игумена Моисея (якобы автора «Слова» в версии Ужанкова), автора Киевской летописи, позднее вошедшей в Ипатьевскую летопись, которая пестрит религиозной атрибутикой?
Ни православие, ни другие конфессии – никогда и нигде не ослабляли своего внимания к надлежащему образу мыслей паствы.
В сущности, отсутствие, неупоминание религиозной атрибутики в «Слове» свидетельствует о том, что автор и сам НЕ НУЖДАЕТСЯ в религиозной компоненте для своего внутреннего, духовного мира, и не видит особой необходимости в таковой и для общества в целом, то есть подспудно, неявным образом проводится мысль о ненужности христианской религии, да и обращение к дохристианским богам – не более, чем привычка, по-научному – поведенческий стереотип.
Свойственно ли всё подобное человеку из 12-го века? Но это вполне типичное состояние умов для образованных кругов предреволюционной Франции и ориентировавшейся (в духовном смысле) на них части российской аристократии.
===========================================================
В духовной жизни российского общества последней трети 18-го века имели место два конкурирующих процесса: офранцуживание и онемечивание российских властных элит.
===========================================================
И создание «Слова» есть попытка ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ этим процессам, поиск иного пути духовного формирования представителей правящих кланов.
===========================================================
3) Упорное навязывание во многих работах, посвящённых «Слову» стереотипа понимания, что стержневой, хребетной идеей «Слова» является «призыв русских князей к единению как раз накануне монгольского нашествия» (фраза приписывается Марксу, ссылка на неё в источниках советского периода почти обязательна).
И только-то?! В таком-то многослойном произведении, охватывающем разные стороны тогдашней жизни, вплоть до бытовых? Да одна лишь лирическая вставка «Плач Ярославны» немедленно возносит заурядную агитку – призыв кого-то к чему-то – к вершинам мировой литературы. Но во всех образчиках литературы, служащих краеугольными камнями здания культуры в целом, обязательно описывается восприятие событийных рядов и социальными группами и – параллельно – отдельными людьми.
Групповое и личностное восприятие могут совпадать или пересекаться или противопоставляться, но они всегда в наличии оба. Мне представляется – лейтмотивом «Слова» наряду с призывом к единению служат слова «Исчезнет человек, останется герой». Чьи они и откуда? А пожалуйста: Княжнин Я.Б., драма «Владимир и Ярополк», действие 1, явл. 1, персонаж Свадель.
Вообще, некоторые выдержки из этой и еще одной драмы Княжнина «Вадим» есть по сути наброски или даже конспективное изложение «Слова», достаточно сравнить все три произведения, за исключением «Плача Ярославны» и некоторых несущественных деталей. В истории остаются не бытовые мелочи, разрушающие стереотип восприятия, складывающийся у людей о лицах, оставшихся в памяти народа, а только великие свершения, посильные лишь героям. Именно связка «свершение-герой» остаётся в памяти людей, а не то и другое по отдельности.
"Вадим" Княжнина однозначно не мог быть опубликован при жизни автора и правлении Екатерины ( императрица простила ему хищение огромной суммы 6.000 рублей, но допустить публикацию этой драмы – ни-ни!). В обеих драмах подспудно проводится идея, которая много явственней звучит в «Слове» – формирование российской духовности на базе русской истории, описываемых в ней и героических событий и неудач, а не христианской религии…
===========================================================
"СЛОВО" – МОЩНЕЙШЕЕ ОРУЖИЕ в вечной борьбе РУССКИХ ЗА ПРАВО БЫТЬ И ОСТАВАТЬСЯ РУССКИМИ, а не убогими копиями французов или немцев, созданное тремя ЗАБЫТЫМИ героями-литераторами для предотвращения офранцуживания и онемечивания российских элит, а через них – и народа.
===========================================================
Но сделать это было почти невозможно при правительнице-немке, умной и проницательной читательнице и политике.
ВОТ И БЫЛА ПРИДУМАНА ГЕНИАЛЬНЕЙШАЯ МИСТИФИКАЦИЯ. А именно: инициатор – Княжнин, его же и стихотворная обработка сюжета, Сумароков – драматургия, тут он был много сильнее зятя, его же и компоновка, а напевность и лирическая сторона, фабула «Плача Ярославны» – вполне возможно – заслуга Екатерины. Затем «перевод» на язык, представлявшийся им древнерусским, и нате вам, современники и потомки, разбирайтесь, что такое «харалужный», какими такими «клюками подпръ ся о кони» и почему это воспитанная в христианской традиции Ярославна не Христа и богородицу молит о помощи мужу, а, как ярая язычница, обращается к силам природы, то есть к языческим богам.
Какой такой неизвестный дружинник, участник похода и битвы (а другим автор «Слова» , если он и вправду из 12-го века, быть не мог) глубоко и чутко вник в женские чаяния и стремления и талантливо их изложил? В одночасье стал великим литератором? А где предыдущие свидетельства таланта, фиксация каких-то промежуточных результатов его реализации? То есть «Слово» возникло без какой-либо творческой предыстории?! Налицо разрыв связки: «Жизнь < > отражение жизни в устном и письменном творчестве»…
Грамотные люди группировалось в монастырях – центрах неустанной и жёсткой борьбы с язычеством, мимо их внимания такое нерелигиозное произведение пройти не могло… ну, ещё купцы, но тем не до стихов… Ссылки на «Слово», текстуально совпадающие со строками из него в более поздних произведениях, надёрганы Княжниным из этих «более поздних» для придания правдоподобности версии древнерусского происхождения «Слова», и это, кстати, вполне в духе Княжнина: сюжеты большинства других его произведений заимствованы у древнегреческих и европейских авторов, недаром Пушкин характеризовал его «переимчивый Княжнин»…

0    0